1996 год, 22 января. Поход в село и запись беседы Зои Викторовны Абакумовой, Марины Викторовны Сыровой и Зинферы Эдуардовны Белоусовой.

Рассказывает Римма Александровна Куликова /ок.70 лет/

-Про церковь знает Борис Иванович Павлов. Годовой праздник 8 ноября – Дмитрий Салунский.
Детей своих по свету не разбрасывали. Они селились вместе, продолжали дело отцов. Скорняки Филиппычевы имели 11 ребятишек. Помню большой сад, красивый халат хозяйки, Серафимы Павловны. Величаво расхаживает, варит варенье. Ездили по деревням, скупали шкуры, продавали. Приехали как-то "покупатели", деда в подполье посадили, связали, а жену с детьми не тронули, велели тихо сидеть. Всё взяли…
Раскулачиванье: коров уведут, они в колхозе кричат. Возьмем по веревке и уведем доить. Никто не идёт доить колхозных... Раскулачили Серафиму Павловну Филиппычеву. Всё раздали бедным. 11 человек детей без одежды. Поесть не брать! На телегу и увезли неизвестно куда всю огромную семью. Другие купцы, Федосеевы. Дом разрушили, семью не раскидали. Всё раздали, на телегу посадили, отправили. У них ли, у кого ли была девочка лет 17. Её ухажер схватил с телеги: "Меня убьют и тебя убьют, но будем вместе!" Так никто и не сказал ничего...
Сын Федосеевых потом жил в Иванове. Мы как-то приехали ночевать. Дом большой, чистый, покрашено. Все с утра при делах: дети убираются, метутся. Бабушка их в кожаных сапогах: хрум, хрум… Усы у деда были пушистые, вверх - на загляденье, не то, что сейчас! Сам сын его говорил: "Меня пусть хоть сто раз раскулачивают, всё наживу, только бы живу остаться!"
Дома в деревне были под соломой, дома богатых - стёк в одну калью. Рядом жил подрядчик, звали Евлампий Ефимыч. Как красиво! Бизяева уж больно горда, её за глаза звали "Бизяиха". Богатые себе выбирали имя, а бедным поп подберет, какое дадут. Ольга Ондреевна, Елизавета Савельевна. "Здравствуйте, Ольга Ондреевна!" А в окно посмотришь: "Вон, Ондреиха идет!"
Прозвища давали: прибандырят, не отмоешься! Был Бляма - и дети, и внуки. И приедет - Бляма! Маленькая девочка - Птаха, а мальчик - Ептах... А чего ты записываешь? Меня увезут ведь! Золотое слово - не сказанное.
Название деревень: Кожевники - кожи выделывали; Седельницы - не только сёдла делали, а и всю сбрую. В Чудь раньше дорога какая была! 0бозы едут, детей, нас, спрашивают: как называется деревня? Мы - "Чудь". "Ха-ха, вот так название!" Едут, смеются. "В Чуди всё чуди, только матом не ругайся!" - говорили старики. О старообрядцах знаю. В Чуди стояла часовня, монашки заходили. Дома не запирались. Часовня тоже не запиралась.
Верующие Лабутины ходили в хор в Филиппково. Такие голоса были! Вот эти люди висели на замках, не давали колокола сбрасывать, ревели. Бывало поедут отливать колокола, заказ для села, пронырливые старались чужие купить. Но сдвинуть их с места не могли - чужой! Хоть и маленький колокол был... В нашей церкви находилось до 12 риз. Так говорят старики. Школа построена в 1911 году на месте деревянной.
- Зин, как живешь? Потихоньку? Правильно, на дольше хватит. А я всё охаю да ахаю, слезами обливаюсь... Вон, сын Коляна идет! Ещё о прозвищах: Боря Чёрный - если не знаете фамилию; Боря Аверин всю жизнь был Майором. Посылают в армию, наказы дают: "Ты уж не подкачай!" А он игриво так: "Уж если ухожу Майором..."
Детей крестили украдкой в Филиппкове. Там церковь долго не закрывалась. Вера Сивякова сама себя из ковшика поливала. Четыре годика было. Сейчас ей уж 45, наверное. У дороги в Дмитриевское стояла каменная полатка. Со всей деревни сносили вещи от пожаров, набегов. У богатых дома тесовые, на соколе /цоколь/, террас с тальянским окошком тоже обшит тесом. Пол покрашен полоской и она выходила на крыльцо, как дорожка. Люди-то разные: есть в овину яму не напасешься хламу, а есть - "высели меня 5 раз, я и дом наживу, и в дом наживу, только бы живу остаться!"

Рассказывает Борис Иванович Павлов /70 лет/:

-Церковь наша - Вознесения Господня, летняя и зимняя. Праздновалось 6 воскресение после Пасхи. Когда закрывали храм в 1934 году, 21 июля, на Казанскую, стали сбрасывать колокола: пять больших и три маленьких. Мы как раз пошли в Чудь на праздник… На стене храма написан год постройки: 1752. На этом месте стояла деревянная церковь. Сгорела примерно в 1740 году. Та называлась Димитрия Великого. Он умер около 306 года, повторив участь апостола Павла. И село зовут Димитриевское, от названия святого. Празднуется 8 ноября - зимний Димитров день. Особо почитаемый славянскими народами Дмитрий Солунский, в честь обращения славян в евангельскую веру.
В 1939 году мы, мальчишки, залезли в нашу церковь. Посыпались старинные книжки из шкафа. Мне попалась книга о Дмитриевском. Взял мальчик постарше, я уступил. Всё пропало. Он погиб на войне. Жил на Обедове /ныне п.Октябрьский/.
/О церкви: дыра в стене кочегарки, мы пролезли в храм. Четыре Евангелиста написаны на стене. Краски больше голубые. Вверху Распятие- сохранилось под куполом над алтарём/.

1996 год, 29 января. Поход в село: 3.Абакумовой, Юрия Александровича Некрасова, Галины Викторовны Фроловой и Валентины Ивановны Майоровой. Запись рассказа Б.И.Павлова и Р.А.Куликовой - В. Майровой.

Рассказывает Б.И. Павлов:

- Была у нас фамилия Алексеевы. А сыновья деда взяли другую - Павловы. Видно, в то время было легче взять новое фамилие.
Село богатое. Филиппычев Пал Васильич и жена, уроженка д. Павлово, держали кожевенный завод. Нанимались костромичи, до 25 человек. Сейчас дорога проходит по месту завода. 12 чанов было, 2 полатки перед заводом, колодец. В 30-м году раскулачили всех. Дом Филиппычевых заняли под конюшню: 30 лошадей. Был сын Валентин. Предупредили: вас раскулачат. Что поценнее, спрятали. Переехали вроде в Шую. Завод-то по наследству передавался: от отца к сыну. О хозяине сильно хорошо отзывались. Умный, попечитель школы. В их доме года три ясли были. При советской власти. Разрушили. Федосеев Михаил Васильевич держал связь с Филиппычевым. Те выделывали, а эти продавали кожи. Двор большой, дом каменный направо от деревни. 25 коров, 11 детей /?/ Раскулачили. Он отбывал куда-то из села, отец, глава семьи. Предупредили, что придут... В клубе как-то привязался к сыну Федосеева пьяница: "Уходи, ты, кулак!" А он: "Уйду! Мы под шапкой спим в дороге, а ты пьешь, да спишь!"
Моревы - богатые кровельщики. Прижали, раскулачили. Дмитрий Ерманович. Когда рассёкаешь Димитреско - вот его деревянный дом. Ваковы попали под раскулачивание. Была полатка. Кожи в чугунах парили в печах. Федосеевых как ссылали, просили мать: "Лизавет, похрани кожу, краску." Многие прятали их добро у себя. Описали у них всё... Михал Васильич немного в Никульском отбывали, а потом в Сибирь...
Чудь по преданию так начиналась: якобы Дмитреско расстроилось, строить негде, стали в стороне: "Чу, там живут!" Значит, сначала - чу, а потом чудь стала! После революции места хватало всем... /Б.И. смеётся/.
Село наше доходило до 90 домов. А сейчас 57-60 - велико дело! Раньше, чтобы больше домов ушло, гнёздами стали строиться. Проулочки. В деревне правил староста. Было волостное управление. Опосля - ничейные стали. Сколько богатых: Онтипины, Федосеевы, Филиппычевы, Ваковы, Моревы, Кувальцевы... Лабутины защищали церковь до последнего. Уж больно набожные были. Три девки да сын. Крестьяне, держали корову, работящие.
Кладбище образовалось в 1752 году. Самый первый положен Меркульев, из рода Ю.А. Кулимановой. Хоронили у церкви до пожара 1740 года. Филиппычевы помогали строить церковь. В июле 1934 года всё порушили... Специальный колокол часы выбивал. Сторож работал до 4-5 утра: звонил. Ему платили.
В 35-36-ом году большие парни лазали в церковь с чердака в трубу. Сердце колотится, а смелели... Засов в стену заходил. Ящик с книгами кувырнул. Стали карты делать из книг. Отдал книгу о селе, а то плёска получишь! Боря Нестеров с 1924 г.р. Лешка с 1912 г.р. Унесли в Обедово.
В Чуди часовня была деревянная: окошки, крылечко, железная крыша с козырьком, оградка квадратная. И в войну стояла долго. Казанской Божией Матери.
Дома у нас под соломой были, по три окна. У богатых - по 5-6 окон. Двор покрыт досками. Бедных мало, лошадь, корова, овцы - у всех. Без богатых ничего не решалось. Мастеровые все. С детства приучены к труду. Раскулачили, так одурачили село-то! Все умнейшие люди разбежались.
В 1924 г. Федосеевы подновили церковь. Четверо ворот с арками на все стороны, по дверке везде. Всё чинно сделано. В 1929 году стали сгонять коров в колхозы. По дворам собирали. /Г.Фролова спрашивает про родню/. В Чуди был один Фролов. Злой. Ну, на кого вспылишь! – смеётся Б.И. Читает наизусть поэму "На кабана" - про писцовских охотников. Б.И. - слесарь по увлажнению фабрики п. Писцово. Смазчик, канатчик, шорник по моторам. Отработал 42 года.

Рассказывает Римма Александровна Куликова: /когда мы вошли, она сменила платочек на чистый, беленький!/

-Ой, придёт Жириновский, повесит! /лидер партии ЛДПР/. Слушаю радио, с ума сойдешь! Дурочкой может буду, но пока нет. Цари мусорненькие, а Федя Федосеев был - плечи широкие! С утра все за делами. Время-то сейчас - хоть всё плачь!
Село назвато по церкви. В Анисимцеве – каталя́, в Седельницах - седёлки. Ёлочку прибьют к дому, невеста замуж выходит. Мимо едут, видят люди. Золовки были, снохи. Это сейчас всё пей да вей! Все под одной крышей жили. Я пойду к яблоку кудрявому жаловаться... Поезжай в город, говорю сыну, а он: "Там Кучоватика нет! У нас каждому лесу своё название: Подседёленки, Денисово, Попова гора … Прозвища были в моде: прилепят, не отмоешь! Одна семья как работала! Сталинская дача, вот как делали! Везет сено, навьёт, над телегою ещё телега - и так всю жизнь. Вот и звали Иван Петрович! Так вот и жили... Шесть братьев в Чуди были. Сено приехали убирать, а Паша Сивой в копушке сидит, чуть не закололи. В Путилихе рыжеватый - конопатый - Фин. Другой - Краснов, а жену звали Краснушка... /Напевает при разговоре: "Провожала вся деревня, а встречала вся Москва"; приговор в беседе: "Мой милой!"/ Всё равно крозь деревню шли провожать - "До свиданья, Чудь-деревня и депо на берегу!" Село разделялось на Заверняйку и Зубариху. Раньше коровница мшоная была, а сейчас - всё лето ковырялись, рабочие-то какие! Воды на ферме нет... Подеруха пойдёт /вьюга/... Жизнь какая пришла наша!

Бабаева Аля /в замуж. Типанова/ дополняет в 2000г.:

-Родилась я в этом селе. Запомнилась мне Мария Алексеевна Вакова. Моя мама попросила у них в долг денег. Дали. Вежливая, культурная, верующая. Вели себя сдержанно. И отец такой же. Чистота везде. Чувствовалось воспитание. Придёт М.А. в магазин. Все бабы кричат, а она молча стоит. Дом одноэтажный, каменный, с пристройкой. Во второй половине жила Мария Михайловна Вакова. Клуб-дом св. Калестова.

Рассказывает Лев Николаевич Воронин, 1928 г.р./Запись рассказа Л.Н.Воронина сделана в библиотеке п. Писцово 11.01.1998 года В.И.Майоровой/.

-Родился я в селе Дмитриевском. Да, там стоит разрушенный Ваков дом. Каменный, в прогоне к кладбищу. Здесь жила Наталья Дмитриевна, будущая жена фабриканта Павлова. Кирпич выбрали. Был дом с деревянным мезонином. Как жилое было. Жила до последнего времени здесь тёща младшего брата. У неё сестра в Березниках. Дом разделён был на две половины. В другой жил Кирилл Ваков, одна ветка с Леонидом Николаевичем и Дмитрием Николаевичем Ваковыми. У них был возраст наших отцов: старше 1902г. У дороги, в деревянном доме, жил Михаил Николаевич.
Сзади дома стояла палатка. Когда строились, разобрали. Ваковы все жили одинаково. С них началась - пошла промышленность. При Столыпине выселяли на хутора. Из Чуди Басов жил на хуторе. Отдельное поместье, всё было. За Дмитриевским кладбищем, за рекой - ельник Кучеватик. За ним Осячки́. К Путилихе Гришкины Пустыри, Ореховка, Те́лепнево, Полянки у Шимаханок. Влево от Дмитриевского: Барыня, Ягодино, Козье болото, Борисково. Лес Маркуша у Обедова /ныне Октябрьское/, у Селезенева-Чугунный мост.
Журави́шник, Горе́лино, Киреево, поле Ко́лобнево, поле Жохово - по По́дболотской дороге вправо. За хутором поле Чабры́, Морева дача и ещё чья-то, Денисово, Боков луг, по Сорохтской дороге налево - Басов хутор, поле Подседеленки, Теле́гуши - поле перед Шимаханками, Истопницы, Попова Гора к Шимаханкам. Большой Чу́дов луг, Взгля́дово - через мост в Чудь. Ко́нинский мост, Малый Огоре́лец, налево, к реке Большой Горелец. Порки́ по реке до Путилихи: "Где косят?" "В Порках!" За кладбищем Ко́нино, до реки большое поле - Осеев луг, Васили́.
Книга о Дмитриевском у Алексея Нестерова/1914 г.р./. У него был брат Борис. Алексей работал учителем на Обедове. В селе нашем школа на весь район, одна такая.1911 года постройки. Филиппычев был в Костроме, в земской управе. Построил по ходатайству.

Источник: http://В.И.Майорова. Думы о былом.