ОГЛОБЕЛЬНАЯ    «ТЕРАПИЯ»

Когда  весна  приходит  в  декабре,

А  яблони  по  прихоти  погоды

Вдруг  пышно  зацветают  во  дворе,

То  это – аномалия  природы.

Когда  над  первой  завязью  плодов

Июньский  снег  безжалостно  кружится,

Нам  очевидно,  что-то  вдруг  не  то

Над  головами  нашими  творится.

… А  как  понять  совсем  иной  кураж,

Что  надо  мной  природа  сотворила,

Когда  явила  пагубную  блажь

В  тисках  своей  неукротимой  силы?

Наверное,  потешить  белый  свет,

Решила  дел  искусных  мастерица,

Когда  меня  уже  на  склоне  лет

Заставила  девически  влюбиться.

А  он – увы! – и  молод,  и  женат –

На  женщину  с  седыми  волосами,

Хоть  расшибись,  как  люди  говорят,

Не  мог  смотреть  влюбленными  глазами.

Но  сердце – неразумное!  Оно

Не  ведает  стыда  или  запрета.

Ему,  как  всем  известно,  все  равно,

К  чему  приводит  безрассудство  это.

Любила  так,  как  любят  в  двадцать  пять,

Но  лишь  полынь  ответом  да  крапива.

За что  же  ты  меня,  природа-мать,

оглобельной  огрела  «терапией»?

Порой  природе  любо  наблюдать,

Как  от  её  проказ  немеют  люди.

Но  новую  «потеху»  замышлять

Она  и  завтра  безоглядно  будет.

Неравных  сил  неравная  борьба:

Природе – блажь,  а  люди –  безответны,

Когда  среди  творимого  добра

Внезапно  аномалии  заметны.

И  как  дождливо,  горько  и  темно,

Как  попраны  и  счастье,  и  свобода

В  душе  того,  кому  предрешено

Стать  жертвой  аномалии  природы…

*  *  *

ПРОЗРЕНИЕ

Напрасно  ты  любви  моей  боялся,

Она  была  безропотно  тиха.

А  если  вздох  порой  и  прорывался,

То  лишь  рожденный  рифмою  стиха.

 

Напрасно  ты  со  строгостью  превратной

На  белом  поле  белого  листа

Выискивал  порочащие  пятна

Любви  моей – она  была  чиста.

Ненужный  хлам  ненужных  заблуждений

Напрасно  твой  опутывал  висок –

В  витке  моих  фантазий  и  стремлений

Ты  был  недосягаемо  далек. 

Успешно  сладив  с  избранною  ролью,

Ты  был  неподражаем,  мой  судья.

Но  вовсе  не  меня  ты  обескровил,

А  обескровил,  кажется,  себя,  

Поскольку  все  настойчивей  и  глубже

В  тебе  негромкий  голос  мой  звучал.

И,  разгоняя  внутреннюю  стужу,

Тебя  теплом  весенним  согревал. 

Теперь,  когда  неотвратимость  ночи

Сверлит  бессонным  оком  темноту,

Прозревшим  сердцем  ты  терять  не  хочешь

Открытых  истин  свет  и  простоту.

*  *  * 

    СОШЕЛСЯ  КЛИНОМ 

Ни  секунды  не  представляла,

Что  однажды  дремотным  днем,

Все  собою  отодвигая,

Ты  шагнешь  в  мой  оглохший  дом. 

Свеж  как  ветер,  душой  распахнут,

Весь – как  принц  на  лихом  коне.

И  любимых  цветов  охапку,

Улыбаясь,  протянешь  мне. 

Задохнулась – такая  роскошь!

Разве  думала  в  горький  час,

Что  когда-то  светло  и  просто

Время  снова  разбудит  нас?

То  ли  явь  это,  то  ли – грезы?

Как  стирает  слезу  малыш,

Стерла  значимость  слов  расхожих

Безглагольного  мига  тишь. 

Вот  уж  впрямь  никуда  не  деться

От  заскоков  самой  судьбы,

Если  властно  диктует  сердце

Строки  с  прописями  СВОИ. 

Если  рядом  под  небом  синим

И  разумность  живет,  и  бред…

Значит,  все  же  сошелся  клином

На  тебе  многоликий  свет. 

Может  быть,  и  на  мне – не  знаю

(заикнуться  боюсь  о  том!).

Что  ж  в  улыбке  тогда  играет

Да во  взгляде  еще  твоём ?

*  *  *

    ГОРЬКАЯ    ПРАВДА

А  сердце  заходится  от  ударов,

От  теней,  рассеянных  по  стене,

Когда  тебя  снова  в  шальном  угаре

Я  вижу  в  своем  беспокойном  сне.

И  снова  казню  себя  за  беспутство,

За  тот  ирреальный  свободный  мир,

Где  я  позволяю  в  твоем  присутствии

Душе  оглушительно-жаркий  пир.

И  там,  забывая  предел  и  робость,

В  глаза  твои  долго,  нежно  смотрю…

И,  вопреки  всем  реальным  горестям,

Немеряной  лаской  тебя  дарю. 

Возьми  мое  сердце,  мой  дух,  свободу

И  даже  способность  писать  стихи.

Оставь  лишь  одно –  заклинаю  Богом! –

Мои  сновиденческие    «грехи». 

И  пусть  чернеет  от  них  рассудок –

Когда-то  «грехи»  свои  отмолю.

И,  если  Господь  свои  чада  любит,

Он  примет  горькую  правду  мою.

*  *  *

НАВЯЗЧИВАЯ  МЫСЛЬ

Так  что  тебе  все-тки  надо, 

Спросила  я  как-то  себя

Под  оком  пронзительной  правды,

Устало  висок  теребя. 

Ведь  все  у  тебя  уже  было:

И  пыль  чужедальних  дорог,

И  музыка  рек  говорливых,

И  хлам  неудавшихся  строк. 

И  сбивчивый  лепет  ребенка,

И  буйство  горячей  крови,

Гордыни  опасная  кромка

И  лед  безответной  любви.

И  слава  была,  и  ошибки,

Трудами  добытый  почет

И  множество  встреч  и  открытий –

Так  что  же  ты  хочешь  еще?

… А  я  по  кирпичику  зданье

Судьбы  своей  с  опытом  жить

И  светом  накопленных  знаний

Хотела  бы  снова  сложить, 

Чтоб  все  повторилось  сначала.

Но,  слушая  внутренний  глас,

Там,  где  оступиться  случалось,

Соломку  б  стелила  сейчас.

А  там,  где  гнездились  и  пухли

Лихих  неурядиц  слои,

Я  силою  воли  и  духа

Подставила  б  руки  свои. 

А  мне  бы  «средь  шумного  бала»

На  празднике  жизни  сверкать.

И  снова – ни  много,  ни  мало! –

Тебя  одного  отыскать.

Чтоб  рук  беспечальную  повесть

Сплести  неразрывно  суметь,

И  догмы  слепые  оспоря,

Свободно  над  миром  лететь. 

… То  вдруг  просветляет,  то  мучит

Навязчивой  мысли  строка…

Как  все-таки  жаль,  что  колючая –

Прекрасная! – жизнь  коротка!

*  *  *

Для  самых  маленьких

      В  НЕПОГОДУ

Рыжий  кот  по  кличке  Тошка

Дремлет,  сидя  у  окошка.

А  снаружи  ветер  свищет –

Всё  попряталось  под  крыши.

К  стенам  зябко  жмется  вьюга,

Ветру  верная  подруга.

И  от  стужи  улица

Словно  дед  сутулится.

Недолюбливает  Тошка

Непогоду  за  окошком.

Лучше  в  сладкой  дрёме

Отсидеться  дома.

*  *  *  

  ТОШКИНА  РАБОТА

Вот  опять  сегодня  Тошка

Похозяйничал  «немножко».

Два  часа  на  кухне  кряду

Наводил  он  свой  порядок.

Доставал,  тащил… Короче,

Изощрялся,  что  есть  мочи.

Изо  всех  кошачьих  сил

Сковородник  утащил.

Со  стола  свалил  солонку,

Оборвал  кусок  клеёнки.

Ложку  чайную  загнал

Словно  фантик  под  пенал.

Да  с  усердием  впридачу

Разорвал  салфеток  пачку.

На  полу  от  них  бело,

Будто  снегу  намело.

А  картошкой  так  играл,

Словно  шайбу  забивал

По  воротам  метко

В  ножки  табуретки.

Из  сапог  осенних  стельки

Уволок  к  себе  в  постельку.

Все  дела  закончив,

Утомился  очень.

*  *  * 

margin-bottom: 0.0001pt; text-align: center;

>>Чтобmargin-bottom: 0.0001pt; text-align: center;

font-size:14px;span style=