ДОБРОЕ   УТРО

Нежит  раннее  солнце  щеки

На  лице  молодой  весны.

В  сладкой  дреме  своей  еще  ты

Досмотреть  успеваешь  сны.

А  потом,  натянув  рубаху,

Сон  последний  согнав  с  лица,

Весь,  навстречу  заре  распахнут,

Сквозь ступеньки  махнешь  с  крыльца.

И  шагнешь  туда,  где  росою

В  зыбких  травах  дрожит  рассвет,

Осыпая  перед  тобою

Бело-розовых  яблонь  цвет.

Руки-ветки  соседней  вишни,

Тень  спугнув  на  твоем  челе,

Будто  в  белых  перчатках  вышли

Показать  себя  в  дефиле.

Долго  будешь  вдыхать  и  жадно

Сладкий  запах  весны  и  трав –

Запах  родины,  теплым  взглядом

Над  собой  синеву  обняв.

Птичий  щебет  звучит  в  аккордах,

Душу  трелями  веселя.

… Вот  еще  одним  утром  добрым

Одарила  тебя  земля.

               *  *  *

И … ВЕЧНАЯ    ЗАГАДКА

Я – женщина  из  глубины  столетий.

И, кто  бы  там  и  что  ни  говорил,

Во  мне живут  все  женщины на свете

И  чем  их  Бог  от  века  наделил.

Колхозница,  актриса,  партизанка,

Сестра, невеста,  мать  или  жена –

Я  долю  их  снаружи  и  с  изнанки

Как  собственную  жизнь  пережила.

                    *  *  *

Сжигали  на  кострах  меня  когда-то

И  гул  толпы  безумной  настигал.

В  меня  швыряли тысячи проклятий

И  град  камней,  разящих  наповал.

А  я  сквозь  мрак  и  боль  свою,  и  стоны,

Все  раны  в  одиночку  зализав,

К грядущей жизни возрождалась снова,

Загадочность  свою  не  потеряв. 

…В  миру  меня  и  сравнивать  не  смели

С  тем, кто  бы  был  воздушней  и  милей.

Соперников  толкала  я  к  дуэлям,

Могла  расстроить  свадьбы  королей.

И  бурями  дышала,  и  озоном,

Знавала  плеть  свистящую  и  трон.

И  кротким  незапятнанным  ягненком

У  ног  моих  лежал  Наполеон.

То  резко  вверх,  то  невозможно  низко

Звучала  жизнь  в  аккордах  бытия.

То – знатною  придворною  актрисой,

То – золушкою  жизнь  влачила  я.

… Указ  царя  жесток  и  непреклонен,

Но  зрила  изумленная  земля,

За  мужем  арестантскою  колонной

Сибирским  трактом  следовала  я.

И  зубоскалил  пошло  и привычно

Весь  высший  и  тому  подобный  свет,

Что  в  мире  этикетов   и  приличий

Мне,  декабристке,  больше  места  нет.

Я  до  свету,  с  подушкой  расставаясь,

Бежала  за  околицу  бегом,

Где  в  поле  рожь  высокая  стояла,

Где  жала  я  сноровисто  серпом.

Где  каждый  сноп – благодаренье  небу! –

Насквозь  пронизан  святостью   всегда,

Когда  заметно  оживают  в  хлебе

И  пот, и  соль  крестьянского  труда.

…В  густых  лесах  и  по  болотам  топким,

Давно  забыв  об  отдыхе  и  сне,

Я  в  тыл  врага  по  партизанским  тропам

С  мужчинами  ходила  наравне.

Все  шляпки  были  мною  позабыты,

А  вместо  туфелек  на  каблуке

Нога  была  портянкою  обвита

В  солдатском  безразмерном  сапоге.

… Ты  шел  ко  мне,  минуя  перепутья,

Раскаты  грома,  пролитую  кровь.

А  я  к  тебе  свои  тянула  руки

Через  изломы  канувших  веков.

И  день  настал.  И  расступились  дали.

И,  возведя  меня  на  пьедестал,

Все  то,  о  чем  столетьями  мечтали,

Во  мне  ты  каждой  женщине  воздал.

                      *     *    *

Я – женщина!  И,  значит,  мне  по  силам

То  раннею,  то  позднею  звездой

Сиять в  пути. Звучать  волшебной  лирой.

И  вечно  быть  загадкою  земной!

                     *  *  *

СТРОПТИВЫЕ   КОНИ

Ну,  куда  вы,  строптивые  кони –

Кони-чувства,  несете  меня?

И  от  чьей  ухожу  я  погони

В  свете  каждого  нового  дня?

То  трусцою,  то  снова  галопом

Сквозь  завалы  пути,  бурелом

Без  раздумья  и  бесповоротно

Вы  летите  вперед  напролом.

Лишь  едва  успеваю  взглянуть  я,

Кто  же  следом  так  яростно  мчит,

Кто  вот-вот  в  уходящей  минуте

Мне  с  издевкой  в  лицо  поглядит?

Крикнет:  «Стой!»  и  в  летящем  порыве

Схватит  коней  моих  под  уздцы, 

Чтоб  притихли  на  них,  белогривых,

Многозвучьем   лихим   бубенцы.

И  внезапно  ослепит  виденье,

Все  собою  вокруг  заслоня,

Невозможно  знакомою  тенью –

«Матерь  Божья!  Так  это  же – я!»

Стало  быть,  от  себя  убегаю?

Путь  свой  в  пекло,  похоже,  торю?...

И  скорей,  чтоб  Господь  не  оставил,

Вслух  молитву  ему  сотворю.

И  в  раздумье  присяду  на  пень  я,

Подминая  ногою  листву,

Чтоб  мятежной  душой  постепенно

Обрести  равновесья  канву.

Присмиреют  уставшие  кони –

Больше  воли  такой  им  не  дам!

И  отныне  надолго  запомню

Знак,  что  свыше  был,  видимо,  дан.

… Воротилась  домой  просветленной,

Словно  сбросила  тяжеcть   с  лица.

Глядь  в  окно – а  строптивые   кони

Караулят  уже  у  крыльца.

Бьют  копытом,  искру  высекая,

Будто  в  свете  рожденного  дня

Понесут,  безошибочно  зная,

Той  же  самой  дорогой  меня!

                  *  *  *

НЕ   ПОГАСИ  СВЕЧУ

Ну, что ты  там молчишь в  своем  углу?

Зачем  томишь  ненужною  опалой?

И  я,  устав  держаться  на плаву,

Остатки  сил  последних  потеряла.

Стоит   весна,  а  плечи,  как  зимой,

Колотит  неосознанным  ознобом.

Мне надо внятно  слышать  голос  твой,

Но  до  тебя – не  ближе,  чем  до  Бога.

Лишь  отзовись – о  большем  не  молю.

За  что  же  так  немилостива  доля?

За  то  ли,  что  отчаянно  люблю

Или  ищу  любви  твоей – за  то  ли?

Когда  в  твоей  руке  моя  ладонь,

И  россыпь  искр  расцвечивает  сердце,

Ты можешь все – унять  в  груди  огонь

Иль  дать  ему  пожаром  разгореться.

Ты  можешь  всё – чтоб  пели  соловьи

Иль чтоб слеза из глаз катилась градом.

Но  огонек  свечи  моей  любви

Не  задувай,  прошу  тебя,  не  надо!

                            *  *  *

ПАРУСА 

Уныло  дождь  полощет  небеса,

Несет  в  лицо  пригоршни  мокрой  пыли.

Надежд  моих  тугие  паруса

В  их  жалкое  подобье  превратились.

Промокли  и  обвисли  под  дождем,

Под  натиском  безликой  непогоды.

Быть  может,  день  был  этот  зарожден

В  особо  тяжких  потугах  природы?

По  воле  волн,  неведомо  куда,

Стыдясь  себя,  отчаянно  плывете.

Отбросит  вас  глумливая  судьба,

Совсем  сломав  в  своем  водовороте.

Последний  раз  поднимет,  а  пока

Не  захлестнет  холодною  пучиной,

Доносит  ветер  вам  издалека

Звук  не  дождя,  а – Солнечного  Гимна.

И,  вопреки  неслыханной  судьбе,

Хоть  силы  тают  и  почти  уходят,

Вновь  вызов  вы   бросаете   себе,

Крутой  волне  и  мерзкой  непогоде!

                      *  *  *

C  ЗАГОЛОВКОМ   ЗА   РУКУ

Ты  берешь,  и  снова  ты  берешь

С  полки  этот  сборничек  стихов.

За  окошком  тихо  льется  дождь,

Словно  он  нашёптывает  вновь

«Горькой  правды»  жгучую  печаль,

И,  «Как  хочешь  это  назови»,

«Веры  замурованной»  печать

Слита  вечно  с  «Солнцем  изнутри».

Хоть  «Я  пыль  с  ладоней  отряхну»,

Хоть  сгорю,  но  «Третье – не  дано».

И  «Слезу  соленую  смахнув»,

Сберегу,  что  «Небом  суждено».

На  тебе  «Сошелся  клином»  свет,

«Ну,  и  пусть!»  крадется  «Пустота».

Только  нами  слышимый  «Дуэт»

Не  затмит  холодная  «Тщета».

Я  веду  такой  «Неравный  бой»

И  «Ты  просто  рядом  помолчи».

Мы,  «Судьбой  не  ставшие  одной»,

«Совпаденьем»  встретимся  в  ночи.

Крепко  «Чувства  в  узел»   завяжу,

Но  «Какая  ночь!»  глядит  в  окно,

Что,  пока стою,  «Пока  дышу»,

Я  «Тебя  рисую»   все  равно!

             *  *  *

СНЕГОПАД

                             11  мая, 15

Проливались  дожди 

грустью  бабьего  лета.

Ветер   листья  носил 

то  вперед,  то  назад.

Но  из  всей  непогоды 

запомнился  этот

Белый  омут  небесный –

густой  снегопад.

        Снегопад,  расскажи,

        Как  из  малых  снежинок

        Где-то  на  душу  лёг

        Серебристый  покров.

        Снегопад,  не  спеши

        Белый  саван  раскинуть

         Там,  где  сумрачный  лёд

          Убивает   любовь.

Снегопад  всё  летел  

и   пуховой  периной

Расстилался  доверчиво-

тихо  у  ног.

Словно  маг,  невесомо  

спускаясь  с  вершины,

Белым  дымом  окутать 

как  мантией   смог.

              Снегопад,  расскажи, ....

Будто  врос  в  снегопад. 

Но  стряхнуть  наважденье

Ты,  должно  быть, 

усилием  воли  сумел.

Только  долго  ещё

в  бесконтрольном  круженьи,

Чистый  снег  над   тобою 

летел  и  летел…

        Снегопад,  расскажи…

                                          *  *  *